Постмодернистская позиция напоминает мне положение человека, влюблённого в очень образованную женщину.
Он понимает, что не может сказать ей «люблю тебя безумно», потому что понимает, что она понимает (а она понимает, что он понимает), что подобные фразы – прерогатива авторов “женских романов”.
Однако выход есть. Он должен сказать: «Как говорится в “женских романах”, люблю тебя безумно». При этом он избегает деланной простоты и прямо показывает ей, что не имеет возможности говорить по-простому; и тем не менее он доводит до её сведения то, что собирался довести, – то есть что он любит её, но что его любовь живёт в эпоху утраченной простоты. Если женщина готова играть в ту же игру, она поймёт, что объяснение в любви осталось объяснением в любви.
Ни одному из собеседников простота не даётся, оба выдерживают натиск прошлого, натиск всего до-них-сказанного, от которого уже никуда не денешься, оба сознательно и охотно вступают в игру иронии…
И всё-таки им удалось ещё раз поговорить о любви.
(Умберто Эко, “Заметки на полях”)
